Альфред Гриславски

Предлагается полная авторская версия статьи об известном асе Второй Мировой войны, летчике-истребителе Альфреде Гриславски.

Сокращенный вариант статьи был опубликован в журнале "Авиамастер" №7 2002 г. с редакторским названием - «"Коммунист" из Люфтваффе». Это название вызвало негативную реакцию как самого г-на Гриславски, так и специалистов, поскольку г-н Гриславски, никак не ассоциирует себя с коммунистами и не является приверженцем коммунистического строя."

Влад Антипов, 2002


Кем были те, кто без приглашения, с “мечём”, пришел на нашу землю? Им нет прощения, но среди них были те, для кого большая война стала солдатским долгом. Альфред Гриславски один из летчиков воспитанных в духе 52-ой эскадры, которая дала Люфтваффе и всему миру таких известных воздушных бойцов как Эрих Хартманн, Гюнтер Раль, Герхард Баркхорн, Герман Граф, Вальтер Крупински и других. Он закончил войну, выполнив более 800 вылетов и имея на своем счету 133 официальные победы. Но он сам опровергает эту цифру, говоря, что уничтожил 132 самолета. В летной книжке Гриславски имеются отметки о победах над 19 штурмовиками Ил-2, 18 тяжелыми бомбардировщиками, 13 истребителями И-16, 9 бомбардировщиками “Бостон” и другими самолетами. Как солдат, Гриславски до конца остался верным присяге.


Альфред Гриславски
“Я был счастлив служить в Карая-штаффель”


2 ноября 1919 года в городке Ванне-Эйкель расположенном в Рурской области Германии, в семье шахтера Густава Гриславского родился мальчик, которого назвали Альфред. Это был уже второй ребенок в семье. Жизнь в Рурской области, да и по всей Германии в этот период была осложнена постоянными забастовками и стычками между рабочими и солдатами вернувшихся с фронта, и мелкими буржуа приверженцами старого порядка. Смотря на окружающих и слушая родителей, Альфред впитывал в себя свой социальный класс – рабочего. Пойдя в школу как и группа таких же мальчишек из рабочего района, он стойко и мужественно переносил нападки от преподавателей. Безработица в Германии к 30-му году достигла порядка 3,5 миллионов человек, но место на шахте всегда было зарезервировано для детей шахтеров. Альфреда и его товарищей ждала шахта и изнурительный труд на горных разработках. Политическая ситуация в Германии оставалась беспокойной, когда в противовес новому коммунистическому движению набиравшему силу, правые создали движение национал-социалистов, больше известных как “нацисты” во главе с Адольфом Гитлером. Когда Альфреду было тринадцать, в ноябре 1932 года прошли последние свободные выборы Веймарской республики, на которых Коммунистическая партия защищала свое место как третья по силе партия в Германии и получила сто мест в Рейхстаге. Но нацисты получили более чем в два раза больше. Это было становление нового порядка и того мира, в котором Альфреду предстояло жить. В этот период по стране прошел клич о вступлении молодежи в Гитлерюгенд. Этот призыв прошел абсолютно незамеченным для детей Густава Гриславски. Отказ от вступления в новую молодежную организацию отразилось на дальнейших попытках Альфреда продолжить обучение. В муниципалитете ему намекнули, что любой, кто отказался от вступления в HJ, должен будет искать другие способы получения образования. Проработав подсобным рабочим Альфред понял что единственный доступный для него выбор это стать военным, как сделал его старший брат в 1935 году. Альфред хотел попасть на флот, но Германия уже имела достаточно моряков и ему предложили служить в пехоте или ждать. Через некоторое время его вызвали снова и предложили другой вариант – военно-морская авиация. Авиация??? Он даже никогда не думал об этом. Почему бы и нет?

Первоначальное обучение проходило в 16-ом учебном отряде в Шлезвиге. Начиная с лета 1938 года получившие звание ефрейторы Альфред Гриславски и его друг по группе Гельмут Кабиш были назначены инструкторами и оставлены в отряде. Наступило 1 сентября 1939 года. Военная машина Германии, набрав мощь, выступила за свои границы. Первой была поглощена Польша. 13 сентября отголосок начавшейся мировой трагедии добрался и до семьи Гриславских. В бою около Львова в Польше погиб его старший брат фельдфебель Вальтер Гриславски. Понимая, что скоро авиации потребуются новые летчики Альфред с еще большим упорством стал оттачивать свое мастерство летчика. 25 апреля 1940 года ефрейтор Гриславски выполнил свой первый самостоятельный часовой полет на истребителе Ме-109 и в конце июня он получил “крылышки” летчика истребителя. Несколько дней спустя он, получив распределение во второй отряд запасной истребительной группы, прибыл в пригород Мерсебурга. Война разгоралась все сильнее, англичане покинули Европу, был захвачен Париж, да и сама Франция стояла на краю краха. В течение четырех недель проведенных в истребительной группе Гриславски познакомился и сдружился с лейтенантом Германом Графом. Его удивило, что этот лейтенант держался с ними и с другими молодыми летчиками, на равных, в отличие от остальных офицеров. Скоро пришло новое назначение, вызвавший к себе командир группы майор Хандрик сказал ему, что Гриславски направляется в третью группу 52-ой эскадры, которая расположилась в районе Ла-Манша. Но пока он собирался, третья группа была отведена в тыл в связи с потерями понесенными в начавшейся “Битве за Англию”. За это время группа лишилась своего командира и трех командиров отрядов(штаффелей). Свой первый боевой отряд 7./JG 52, Гриславски увидел только на аэродроме Цербст. Сюда стягивались остатки третей группы на пополнение и ввод в строй молодых летчиков. Новая задача, поставленная для группы была прикрытие столицы Германии от бомбардировщиков противника. Пробыв недолго в седьмом штаффеле и став уже унитерофицером, он был переведен в 9./JG52. Старые друзья стали опять собираться вместе. 6 октября майор Хандрик был назначен командиром третей группы, а Грисласки встретил в 9-ом штаффеле еще одного старого знакомого, лейтенанта Германа Графа.

Скоро группу облетела новость что будет перебазирование и каждый ожидал что их направят на Запад, где продолжали воевать другие эскадры. 14 октября 1940 года группа в составе всех наличных самолетов снявшись с места начала перелет. Конечной точкой маршрута оказался Бухарест, столица Румынии. Разместившись в казармах и проводя время за обучением и в полетах, летчики часто видели на улицах Бухареста казненных людей. Это была так называемая “чистка” политической оппозиции объединенная с геноцидом цыган. На политической арене все сильнее возрастало влияние нового диктатора Румынии Антонеску.

Находясь в Румынии, в то время как группа летчиков из III/JG52 была направлена в Грецию для поддержки немецких войск, Гриславски не испытывал ни каких амбиций и грусти что он останется без воздушных побед которые он мог бы одержать находясь в Греции. В начале июня группа летчиков отправленных в Грецию вернулась обратно. Они практически не успели поучаствовать в боях, так как английские войска были эвакуированы с острова Крит. В Румынию продолжали прибывать немецкие авиационные части. 21 июня майор Хандрик командующий третей группой попрощавшись с летчиками, был переведен на новую должность – командира JG77, которая была размещена непосредственно у границы с Советским Союзом. 22 июня 1941 года летчики группы узнали что Германия напала на Советский Союз. Все были ошеломлены, казалось что это было последнее что они могли ожидать. Группа находилась в тылу и о большой войне судили только по постоянным дежурствам в кабинах истребителей на аэродромах Пипера около Бухареста и на небольшом аэродроме на побережье Черного моря, но ни один самолет не появлялся в течение последующих двух дней после начала войны. 24 июня летчики группы впервые опробовали свои силы. Четырнадцать двухмоторных бомбардировщиков ДБ-3 приближались к Румынской территории со стороны Черного моря. Четверка Ме-109F-4 вылетела на перехват, в короткой схватке было сбито несколько советских самолетов. На следующий день ситуация повторилась. То, что происходило в эти дни описывает унитерофицер Пауль Россман: ”Они летели на Констанцу. Нас было четверо. Я сбил двоих во время своей первой атаки, а мой ведомый одного. В следующей атаке я сбил еще два бомбардировщика. Это была истинная резня…”. По одному бомбардировщику в эти дни сбили оберлейтенант Гюнтер Раль, лейтенант Курт Шаде и унтерофицер Герхард Кёппен. Вскоре русские летчики прекратили налеты на Румынию.

1 августа 1941 года, III./JG52 группа была переведена непосредственно на фронт. После дозаправки в Яссах, истребители перелетели на аэродром Белая Церковь. Аэродром был похож на муравейник. Постоянно взлетали и садились самолеты различных типов и частей. В этот же день группе довелось принять участие в боевых вылетах на сопровождение. Группа пикирующих бомбардировщиков Ю-87 из III./St.G77 в сопровождении истребителей третей группы вечером бомбили Киев. Не встретив ни одного советского самолета на пути к цели, бомбардировщики попали под сильный огонь зенитной артиллерии. Большой неожиданностью для летчиков истребителей стало знакомство с зенитной артиллерией. Но уже 4 августа состоялся первый воздушный бой в котором Гриславски летел в составе четверки. Летя в хвосте у штабсфельдфебеля Ганса Клейна, он услышал по радио крик: “Истребители!”. Все произошло настолько быстро, что Альфред ничего не понял. Кто-то стрелял, а он только успевал маневрировать и смотреть в хвост своему ведущему. Приземлившись на аэродром и участвуя в разборе полета, он узнал что лейтенант Граф сбил И-16 и что его самолет получил несколько пробоин. Всего группа выполнила за день четыре вылета и каждый раз в воздухе происходили стычки с И-16.

В конце августа 1941 года, Гриславски стал ведомым в паре Германа Графа. Третья группа избежавшая потерь в первый месяц войны на Восточном фронте продвигалась вместе с наземными войсками в глубь территории Советского Союза. 30 августа штаффель провел штурмовку советского аэродрома в районе Крменчуга. Неожиданно один из мессершмиттов задымил и стал резко снижаться. “Желтая 8” на борту дымящего истребителя и раздавшийся голос в наушниках – “Живите хорошо. Удачи!” подсказал всем что это был унтерофицер Эрих Шиффлер, чей мессершмитт пошел на вынужденную посадку на советской территории. Больше летчики ничего не слышали об их товарище. Через некоторое время в штаб группы доложили что разбитый мессершмитт “Желтая 8” был найден пехотинцами и то, что тело летчика был присыпано землей рядом с самолетом.

1 сентября группа всем составом провела очередную штурмовку советского аэродрома. Попав под удар зенитной артиллерии обороняющей аэродром результатом чего стала потеря двух мессершмиттов. Но на этом проблемы группы не закончились. Чуть позже погиб в воздушном бою летчик из соседнего 8-го штаффеля. Гриславски со своим ведомым унтерофицером Хансом Даммерсом вылетели в район Кременчуга. Был легий туман и никого не найдя Гриславски решил отклониться на юг и внезапно заметил четырех И-16. Снижаясь и разворачиваясь он занял положении ниже сзади “Ишаков”. И-16 продолжали лететь в левом пеленге. Но внезапно советские пилоты словно почуяв опасность веером разошлись в стороны. Данный поступок явно говорил что это были молодые пилоты. Гриславски вцепился в ближайший И-16, пилот которого стал метаться в панике. Летя за ним и не открывая огня Гриславски выбирал лучшую позицию. Через пять минут, когда И-16 казалось заслонил броне стекло “мессершмитта” Гриславски открыл огонь. Советский истребитель вздрогнул и в нижней части его двигателя произошел взрыв. “Ишак” круто пикируя врезался в нескольких километрах к северо-востоку от Кременчуга. Это была четырнадцатая победа группы за последние три дня. 23 октября 1941 года, группа продвигаясь за войсками перелетела с Полтавского аэродрома на аэродром Чаплинка на северо-западе от Перекопа. После взлета Гриславски обратил внимание что двигатель работает неустойчиво и через несколько минут температура масла была уже на критической отметке. Двигатель мог заклинить и он решил садиться на подходящем участке поля. Зайдя на посадку, Гриславски внезапно увидел трех человек работающих в поле. Предчувствуя столкновение, он стал пытаться уклониться, Me-109 ударился о землю и продолжал скользить к этим людям. Выскочив из кабины, он увидел лежащую на траве женщину которую ударило крылом самолета. Ее нога была сломана ударом крыла. Из черенков вил он наложил шину и побежал к дороге. Скоро погрузив женщину в грузовик который прибыл за ним, Гриславски уговорил водителя отвезти ее в больницу.

Боевые действия шли как по писанному. Взлет, посадка, радости побед и горечь потерь, которых стало больше. Советские летчики Южного фронта меняли свою тактику прямо на глазах. Ветераны 1941 года уже не вводили сразу в бой молодых пилотов, а показывали, учили полетам в боевой обстановке. Все эти изменения не проходили не замечено для летчиков 3-ей группы. В такой обстановке прошли первые четыре месяца 1942 года. К маю 1942 года, на киле его истребителя было уже 20 отметок о воздушных победах.

В полдень 5 мая 1942 года четыре истребителя из 9./JG52 взлетели для патрулирования над наземными войсками. Основная задача которая стояла перед Гриславски была в том, чтобы защитить от возможного нападения нового ведомого, лейтенанта Герхарда Кёппена. На этот раз они решили проштурмовать аэродром Марфовка, место базирования 36 ИАП. Выполнив задание и повернув домой, лейтенант Кёппен заметил еще один советский аэродром на северном побережье Керченского полуострова. Решив его атаковать летчики заметили идущую рядом группу Пе-2. Прежде чем кто-то смог отреагировать Ме-109 Кёппена уже горел. Гриславски закричал – “Прыгай, прыгай. Ты горишь!” Бросив Пе-2 три летчика смотрели как дымящийся мессершмитт падал в Азовское море. Кёппен выпрыгнул из горящего самолета и упал в воду. Прежде чем остальные увидели большой всплеск от упавшего Ме-109, Кёппен плыл в сторону берега. Но неожиданно радом с ним взвился фонтан воды, следом еще и еще. Наблюдающие летчики вскоре потеряли его в всплесках разрывов. Когда артиллерия перестала стрелять на гладкой поверхности моря никого не было. Вернувшись на аэродром и доложив о трагедии Гриславски снова вылетел на место падения Герхарда. Одновременно в этот район были высланы несколько бомбардировщиков чтобы сбросить резиновую лодку. Вода, кругом только одна вода. В Гриславском нарастало чувство ярости ко всему. Забыв что он один, он начал стрелять во все что попадалось у него на пути. Заметив что артиллерия обстреливает немецкие лодки движущиеся к берегу, он стал пикировать на батарею бросая вызов зенитчикам. Скорее всего советские зенитчики не поняли столь дикого решения одинокого Ме-109, и открыли огонь уже после того, как он пошел на второй заход. Сильный удар в фюзеляж и белый шлейф из пробитого радиатора отрезвили Гриславского. Сидя в кабине и переживая за столь нелепую смерть Герхарда, Гриславски услышал возгласы солдат, которые махали ему. Выяснилось, что он сел на минное поле. Пришлось ждать, когда у нему расчистят проход и он сможет вернуться на свой аэродром.

В окрестностях Харькова, куда вскоре перелетела III./JG52, было два великолепных аэродрома. Один гражданский и один военный Рогань к востоку от города. Большие теплые ангары и имеющиеся под рукой оборудование, сразу расположило техников к этому месту. К тому же, по сравнению с палаточным жильем на берегу Азовского моря, здесь в городе летчики были размещены по квартирам горожан. Гриславски и его два друга из седьмого отряда унтерофицеры Поль Россманн и Ганс Даммерс разместились в большой квартире недалеко от городского театра в центре Харькова. Семейство с детьми заняли одну комнату, а летчики другую. Отчужденное отношение семейства к трем молодым летчикам вскоре было прекращено когда они стали делить свои пайки с ними. Особенно рады были дети, кто с удовольствием ели шоколад и пытались о чем-то рассказывать.

Май 1942, месяц который запомнится крупным успехом немецких войск на Харьковском направлении. Битва начавшаяся 12 мая, потребовала от всех летчиков и советских и немецких работать на пределе. Находясь в центре этих событий Гриславски замечал то лихорадочное состояние, которое обуяло его товарищей: ”Фельдфебель Леопольд Стайнбац, старый добрый “Полди” тот, с кем я делил палатку в течении всего времени проведенного на Восточном фронте в 1941 году, также очень сильно изменился. Наблюдая за ним, его друзья отметили, что его успех в воздушных боях делал его постепенно все более и более честолюбивым начиная с осени. Конечно патриотизм играл роль, но Полди стал настолько нетерпеливым, чтобы достигнуть новых побед, что это коснулось и нас. После того, как он возвратился из отпуска домой весной 1942 года, Стайнбац казалось, был абсолютно опрометчив. Он предпринимал любую возможность участвовать в боевых вылетах, и атаковал русских летчиков без того, чтобы беспокоиться об благоприятности обстоятельств. В конце мая 1942, Стайнбац имел уже тридцать пять побед. Это повышенная активность неизбежно уменьшала его физическое и психологическое состояние, и имелось множество случаев, когда он просто чудом избегал смерти. Командир штаффеля лейтенант Граф был вынужден, отстранить Стайнбаца от полетов на пару дней, но это только сделало фельдфебеля еще более беспокойным и нервным.” Выполняя поддержку наземных войск берущих в клещи перешедшие к обороне армии Южного и Юго-западного фронтов, Гриславски за период с 12 мая по 1 июня уничтожил 16 самолетов противника.

30 июня 1942 года, действуя с аэродрома Белый Колодец он выполнил свой 264 боевой вылет за одиннадцать месяцев проведенных на фронте. На следующий день Гриславски придя в штаб группы был информирован что его награждают первой крупной наградой – Рыцарским крестом. Таким образом он был награжден за сбитые 42 самолета противника. 9 июля третья группа была направлена на аэродром Умань, где летчики получили новые “мессершмитты”. На смену “Фридрихам” группа получила новенькие Ме-109G-2 которые сразу же понравились летчикам. Вылет следовал за вылетом, но таких массовых воздушных боев, которые были под Харьковом уже не было. 24 июля Гриславски получил распоряжение лететь в Германию где должна была пройти церемония награждения отличившихся летчиков. Прибывший на аэродром транспортный юнкерс, который привез топливо, забрал Альфреда и он отправился в Германию. Награждение и кратковременный отпуск пролетели незаметно и вот опять фронт, Россия.

Получив звание оберфельдфебель, Гриславски прибыл в конце августа в Армавир, где находился штаб III./JG52. Тут он узнал что его товарищи по учебе и службе Граф, Сюсс и Фюлльграбе были в составе 9./JG52 отправлены под Сталинград. Истребительная группировка Люфтваффе под Сталинградом требовала еще более укрепить силы. К этому времени 52-ая эскадра была рассеяна по России. Первая группа во главе с гауптманом Гельмутом Беннеманном воевала под Москвой. Вторая группа под командованием гауптмана Иоханеса Стайнхоффа находилась под Сталинградом. И вот третья группа частично перелетела под Сталинград. Удивившись что он не попал в эту сводную группу к своим друзья, 2 сентября он прибыл на небольшой полевой аэродром Гончаковка, представляющий из себя бывшее пшеничное поле и несколько домов. 7./JG 52 под командованием гауптмана Адальберта Соммера, был действительно одним из первоклассных отрядов, имевший в своем составе пятерых летчиков награжденных Рыцарскими крестами. Но главные развлечения и проблемы доставляли огромное количество мышей. Механики отряда ввели в регламент обязательное простукивание самолета и более пристальное изучение закоулков агрегатов. Вскоре летчики стали замечать, что многие части переводятся в район Волги и Дона и количество немецкой авиации на северном Кавказе стало сокращаться. Это все было вызвано предстоящим наступлением немецких войск под Сталинградом, поддержку с воздуха которым должен был осуществлять 4-ый Авиационного Корпус Люфтваффе. Уже в начале сентября на Кавказском участке фронта основную ударную силу составляли только около дюжины Ме-110 из ZG1”Wespen” и Ме-109 третей группы JG52. 4 сентября группа истребителей ведомая Альфредом Гриславски патрулировала в районе мостов через Терек. Видимость была настолько плохая, что немецкая группа чуть не столкнулась с группой И-153 из 84 ИАП в сопровождении И-16 88-го ИАП. Проворные “Чайки” быстро уклонившись от атаки отошли в сторону и в бой вступили “Ишаки”. Начавшийся бой проходил особенно жестко. Два Ме-109 были сбиты. После длительного маневрирования Гриславски дал очередь из 20-мм пушки по фюзеляжу И-16. Скоро бой закончился и истребители разошлись. Для Альфреда, этот сбитый в столь сложных условиях истребитель, стал его 43-ей победой. Как-то на аэродром был доставлен пленный молодой советский летчик. Немецкие пилоты с интересном и любопытством рассматривали пленного. Он был испуган и Гриславски совместно с другими пытались показать своему “коллеге” что ему не стоит бояться. В палатке, куда привели пленного, уже собрались летчики седьмого отряда. Пленному налили чая и дали сигарету. Но все попытки переводчика начать разговор оканчивались неудачей. Пленный пил чай и попросил вторую сигарету. Без колебания он взял шоколад который ему предложил кто-то из немцев. Но он оставался угрюмым и односложно отвечал на вопросы. Был ли он женат – “Да”. Есть ли у него дети “Да”. Какое его мнение о Мессершмитте Ме-109? – пленный пожал плечами. Тогда Россманн налил ему стакан водки, пленный воспринял это предложение скептически, но потом залпом одним глотком выпил стакан. Через несколько минут советский летчик посмотрел прямо в глаза переводчику и серьезным выражением лица сказал – “Вы проиграете. Гитлер капут!” Последняя фраза не нуждалась в переводе и то как была произнесена фамилии их фюрера вызвало смех среди немецких летчиков. Тогда советский пилот нахмурился и воскликнул – “Зачем вы делаете это? Почему вы предлагаете мне водку и сигареты, ведь скоро вы меня расстреляете.” Больше летчик ничего не говорил. Для многих немецких пилотов это была наверно первая и единственная встреча с их противником в такой обстановке.

Советские бомбардировщики 219-ой БАД подполковника Батыгина, Пе-2 и “Бостоны” (или как их еще называли в 4-ой Воздушной армии Б-3), доставляли много хлопот наземным войска. Но летая почти без сопровождения советские бомбардировщики несли серьезные потери. Как отмечал наблюдатель из 4-ой Воздушной армии который находился в дивизии – “6 сентября 1942 года. в 13:51, шесть Б-3 в сопровождении 8 ЛаГГ-3 бомбили переправу. Один бомбардировщик был поврежден зенитным огнем и при возвращении был атакован истребителями противника, экипаж покинул самолет.” Ближе к вечеру был сбит еще один “Бостон”. На следующий день обстановка развивалась по тому же сценарию. Всего за период с 5 по 8 сентября Гриславски сбил 6 бомбардировщиков “Бостон” из девяти уничтоженных самолетов этого типа за время войны. К октябрю 1942 года на его счету было уже 58 официальных побед.

В Германии, на волне рождения героев и крупных побед, многие молодые люди мечтали повторить подвиги их старших товарищей. Одним из таких был молодой двадцатилетний сын военного доктора, лейтенант Эрих Хартманн, который в октябре 1942 года был направлен к своей первой боевой группе. Хартманн был удивлен и взволнован тем что его приписали к 7-му отряду 52-ой эскадры. Предполагая что его звание лейтенант вызовет восхищение среди будущих сослуживцев он скоро узнает что Кавказ это не Германия. К этому времени третья группа перебазировалась на полевой аэродром Солдатская около заброшенной деревеньки. Когда Хартманн вышел из доставившего его на аэродром Ю-52, оказалось что командир группы майор фон Бонин был на задании в роли ведомого оберфельдфебеля Альфреда Гриславски. Это сразу озадачило молодого лейтенанта. Через некоторое время в воздухе показалась пара истребителей и пошли на посадку. Из первого “мессершмитта” выпрыгнул летчик и побежал к заруливающему на стоянку истребителю. Подбежавший ко второму самолету летчик, кричал в сторону кабины не самые лестные слова в адрес своего ведомого. Когда открылся фонарь кабины, крики усилились - “Сукин сын, сколько раз я приказывал слушаться меня и делать что я говорю? Вы что захотели присоединиться к “Иванам”? Я должен был сбить тот истребитель, или я должен прикрывать вас! Где вы учились летать...” Майор фон Бонин сделал попытку оправдаться, но был прерван следующей порцией эпитетов в свой адрес. Ветеран отряда Гриславски использовал весь запас выражений которые когда-то выслушивал сам учась в летной школе. Гриславски развернувшись хотел было идти на КП, как вдруг молодой офицер приблизился к нему и по всей форме доложил - “Лейтенант Хартманн прибыл из учебной группы для прохождения службы в 7./JG52.” “Оставьте меня” - ответил Гриславски и махнув в сторону майора фон Бонина продолжил “Командир там!”. Доложив о своем переводе уже командиру группы, Хартманн получил разъяснения ситуации невольным свидетелем которой он стал. “Здесь на передовой, нет различия в званиях. Во время вылета ведущим является наиболее опытный пилот, и все должны подчиняться ему. Оберфельдфебель Гриславски, кого вы встретили здесь, является одним из лучших моих пилотов. Обычно пилоты используют главным образом их навыки пилотирования или просто физическую силу чтобы вымотать врага в воздухе. Гриславски – один из немногих кто воюет и головой и мускулами. И к тому же у него есть интуиция. Поэтому я попросил его чтобы сопровождать его в этом вылете. К сожалению я был беспорядочен в своих действиях и Гриславски прав высказывая что он думает.” – прокомментировал командир группы.

14 октября Хартманн выполнил свой первый боевой вылет с ветераном отряда Паулем Россманном. Делясь впечатлением с Гриславски о новом пилоте Россманн сказал – “Я не буду с ним летать, пока он не научится себя вести. Этот Хартманн думает что если он офицер, то может вести себя как захочет!” Командир группы наказал Хартманна за не повиновение в воздухе его командиру звена и вскоре нашел выход из сложившейся ситуации. Хартманна назначили ведомым в пару к энергичному и немного резкому Альфреду Гриславски. Гриславски провел несколько учебных воздушных боев с молодым лейтенантом. Он отметил для себя что ему нравиться “играть” с этим молодым летчиком. Эти вылеты несколько усмирили пыл Хартманна и он стал много внимания уделять тактике воздушного боя. Но боевые вылеты проведенные Хартманном под руководством Гриславски показали что все равно Хартманн отдает предпочтение к проведению индивидуальных поединков. Часто видя как Хартманн покидает место ведомого Гриславски кричал по рации – “Идиот! Ты думаешь что ты делаешь? Я твой ведущий! Вернись на место или я расстреляю твой самолет!” Вернувшись на аэродром оберфельдфебель дал лейтенанту Хартманну то, что стало для него символом до конца войны. Обрящаясь к Россманну Гриславски сказал – “Боже мой. Какого же ребенка прислали к нам! Посмотрите на лицо этого симпатичного мальчика!” И после этого Гриславски называл молодого лейтенанта не иначе как “Буби” то есть малыш. 15 октября Гриславски сбил свой 62 самолет оказавшимся штурмовиком Ил-2 из состава старого противника группы 230 ШАД. Находящиеся на аэродроме Солдатская летчики и техники часто собирались у радиостанции и слушали переговоры Гриславски - Хартманн ведущих воздушный бой.
АГ - “Ты так торопишься умереть, Буби?”...
ЭХ - “Простите”...
АГ - “Не заставляй меня защищать твой хвост”
ЭХ - “Сожалею”...
АГ - “Твоя мать будет сожалеть”...

Разбирая ошибки допущенные лейтенантом, Гриславски искренне посоветовал ему, что если он не прекратит весть себя так во время боя, то его собьют в переделах двух-трех недель. Гриславски наблюдал за прошедшее время много ноичков кто также бесшабашно кидались на противника и погибали, но он чувствовал что этот летчик может довести свое мастерство до совершенства. Его главные проблемы которые пока не удавалось побороть состояли в том< что он часто покидал строй и если удавалось атаковать противника открывал огонь на слишком большом расстоянии. Хартманн хорошо стрелял но попасть при таких расстояниях было мало вероятно. “Ближе, Буби ! Вы должны подойти ближе!” – часто повторял Гриславски. После его первых двух недель проведенных на фронте Хартманн пересмотрел свою дисциплину и как говориться благословленный двумя ветеранами третей группы Гриславски и Россманном стал летчиком-истребителем. В полдень 5 ноября 1942 года, летчики 7-го штаффеля перехватила группу штурмовиков Ил-2 из состава 230 ШАД. Гриславски начал атаку и сбил первый штурмовик ровно в 12:00, следом за ним еще один штурмовик сбил лейтенант Трепке. Пара Гриславски – Хартманн стала выполнять второй заход и в 12:04 Гриславски сбивает второй за этот вылет Ил-2. Через минуту его ведомый лейтенант Хартманн открывает счет своих побед на Восточном фронте, сбив следующий штурмовик. Ситуация на фронте уже мало походила на то, что было в 1941 году. Воздушные бои стали более опасными не только для новичков но и для ветеранов на Ме-109, который как они считали был лучшим истребителем в мире.

В 11:00 18 января 1943 года, Гриславски в паре с Хартманном вылетели на сопровождение Ю-87 из состава St.G 77 которые собирались атаковать советские танки прорвавшиеся в районе станицы Ставропольская. В течении полета резко ухудшилась погода. Тяжелые темные облака шли со стороны Черного моря. Проводив “штуки” назад, пара пошла на свободную охоту. Приблизившись к линии фронта они заметили огромное черное облако и решили облететь его в поисках советских истребителей. Гриславски оглянулся и удовлетворенно увидел “мессершмитт” Хартманна висящий у него на хвосте. Выйдя из дымки они увидели трех И-16. Гриславски крикнул Хартманну чтобы тот подтянулся ближе к его хвосту. Видимо “Ишаки” не были оборудованы радиостанциями от них отделился один И-16 и нырнул в облако. Остальные два самолета продолжали полет словно не замечая двух Ме-109 выходящих из облака. Гриславски выбрал первого И-16 и, подойдя почти вплотную, дал по нему очередь. От истребителя полетели куски обшивки и он начал падать. Внезапно пронесшийся рядом И-16, как оказалось это был третий который ушел до атаки в облако, через секунду сидел на хвосте Ме-109 и сразу же открыл огонь. Все произошло так внезапно, что Гриславски только почувствовал удары по бронеспинке его самолета. Пытаясь выйти из под удара Гриславски понял что он горит. Хартманн покорно выполняющий роль ведомого отогнал атакующего И-16. “Прыгай! Прыгай! Ты горишь!”- кричал Эрих. Но Гриславски и так понимал что самолет мог взорваться в любой момент. Но нужно было дотянуть до своей территории. В черном небе сквозь тучу в сторону линии фронта как комета несся “мессершмитт”. Периодически скольжением он пытался сбить пламя но это не удавалось.

Решив прыгать Гриславски сбросил фонарь кабины и сразу же попал в мощную струю пламени, которую словно засасывало в кабину потоком воздуха. Огонь, который казалось бушевал в кабине, обжигал глаза и сковывал летчика. К тому же он понял что не отстегнул привязные ремни. Закрытыми глазами он тщетно пытался отстегнуться от кресла но, перчатки которые были одеты на руки мешали почувствовать замок ремней. Сняв перчатки и наконец отстегнувшись он вывалился за борт. Гриславски спускался на лес, который простирался под ним. Повиснув на дереве в двух метрах от земли, он понял что потерял к тому же и ботинки. Отстегнувшись и упав на снег Гриславски провалился в воду. Место куда он приземлился оказалось заросшим и подмерзшим болотом. Пройдя несколько минут он услышал разговоры. Прислушавшись он понял по интонации что это была русская речь. Два человека говорящих по-русски, но в немецкой форме вышли из-за кустов. Это оказались советские добровольцы на стороне немцев, которые дали ему хлеба и воды. Через час он услышал звук двигателя самолета и увидел “Шторх”, сопровождаемый четверкой Ме-109. “Шторх” зашел на посадку и сел на дорогу у которой находился Гриславски с сопровождающими. Взволнованный Эрих Хартманн выпрыгнул из связного самолета и восклицая помог ему забраться в самолет. Через двадцать минут Гриславски был уже на Краснодарском аэродроме.


26 января 1943 Гриславски получил звание лейтенанта. На следующий день он выполнил свой первый вылет после того как был сбит. Советские войска усилили давление на группировку немцев обороняющуюся в Тамани. Единственными истребительными группами которые могли помочь войскам были 7-ой и 13-ый(словацкий) отряды JG 52. 31 января группа имела не больше чем девять пригодных для эксплуатации истребителей по сравнению с 37 которые насчитывались на первое число месяца. Летая на “Белой 1” Гриславски 2 февраля два раза сопровождал бомбардировщиков Ю-88 и два вылета сделал на свободную охоту. На следующий день он записал на свой счет еще один бомбардировщик “Бостон”, как свою 92-ую победу. Через несколько дней приблизительно 4 февраля Краснодарский аэродром был оставлен летчиками, а скоро в город вошли советские войска.

Славянское, большое и грязное летное поле на которое перелетел 7-ой отряд в этот период мало отвечала требованием для аэродрома. 10 февраля Гриславски вылетавший на перехват нескольких бомбардировщиков-разведчиков Пе-2 из 366 ОДРАП, сбил одного из них. И в этот же день в родной “южный сектор” прибыла вторая группа эскадры. Силы и средства летчиков третей группы были уже на пределе и остатки III./JG 52 с 7-ым отрядом в том числе были переведены в Николаев для получения новых мессершмиттов и отдыха. Для Альфреда представилась очередная возможность навестить своих родителей, свой отпуск он использовал для этой цели.

На следующий день, выйдя из транспортного самолета в Венском аэропорту, Гриславски решил пройтись по городу. Город жил мирной жизнью, и ни где не было видно признаков войны. Идя по улице он ловил на себе изумленные взгляды горожан. Они смотрели на него как на “свинью”. Бородатый, в потертой форме с еще не перешитыми знаками оберфельдфебеля, он решил зайти в ближайший паб. Внезапно в зал вошли двое полицейских из военной комендатуры. Внешность Гриславского немедленно привлекла их внимание. “Покажите ваши документы” сказал один из них. Не удовлетворившись просмотром документов полицейский, показав на Рыцарский крест висевший у него на шее сказал – “А это что?”. Посмотрев на них Гриславски сказал – “А что это напоминает?”. Конфликт разгорался. Кроме всего этого документы о награждении Рыцарским крестом оказались не подписаны, а к тому же там значился лейтенант Гриславски, а не этот оберфельдфебель который казалось возомнил из себя черт знает что. Полицейские предложили пройти ему вместе с ними в комендатуру. Отказавшись следовать в комендатуру он предложил полицейским поставить охрану у его гостиничного номера и сделать запрос в штаб авиагруппы. На следующий день получив подтверждение что этот лейтенант находится в отпуске и за него ручается майор Герман Граф, полицейские с извинениями удалились.

Вечером 5 марта 1943 года, более четырехсот бомбардировщиков союзников атаковали город Эссен - центр сталелитейной промышленности, началось так называемое “Сражение за Рур”. Было разрушено около семидесяти процентов зданий. Под развалинами погибли четыреста восемьдесят два человек, ранения получили еще около полутора тысяч и сорок тысяч лишились крыши над головой. И в этот же период американцами была проведена первая дневная бомбардировка города Гамм в Рурской области. Родной Рур стал зоной боевых действий бомбардировщиков союзников.

Отпуск закончился и в начале апреля Гриславски снова был на северном Кавказе. В этот период на данном участке фронта шла усиленная подготовка к так называемой “Битве за Кубань”. 7-ой штаффель получил нового командира – оберлейтенанта Вальтера Крупински. Это был абсолютно бесшабашный летчик, но ставший настоящим “отцом для солдат”. Третья группа 52–ой эскадры в этот период была переведена из Николаева на аэродром Тамань, а вторая группа уже ожидала наступления расположившись в Анапе. Ознакомившись с положением на участке фронта он начал выполнять первые ознакомительные полеты. И первое что он отметил была возросшая активность авиации противника и увеличение мастерства советских пилотов. 17 апреля 1943 года началась операция “Нептун”. Активность в воздухе росла день ото дня. Через два дня Гриславски сбил свой первый самолет на этом участке и девяносто пятый по счету. 20 апреля в группе состоялся импровизированный праздник. Вернувшийся из боевого вылета командир 8./JG52 оберлейтенант Гюнтер Раль доложил о уничтожении своего 116-го самолета, который стал 5000 победой 52-ой эскадры. Но летчики ощущали, что операция по блокированию и уничтожению высадившегося десанта терпит неудачу. Основные противники 52-ой эскадры были летчики из 16 гвардейского и 45 ИАП. Часто летчики знакомые друг с другом еще по 1941 году обменивались ощутимыми ударами. 15 апреля в бою с “мессершмиттами” в районе Крымской, был сбит старший лейтенант Дмитрий Глинка. О победе над “Аэркоброй”, ставшей 113-ой личной победой, в этот день заявил лейтенант Цвенерманн из 7./JG 52, а 20 апреля Гриславски потерял своего старого товарища, с которым он учился в летной школе - фельдфебель Гельмут Кабиш из 2./JG 52 был сбит лейтенантом Вадимом Фадеевым из 16-го Гвардейского полка.


1 июня Альфред Гриславски стал оберлейтенантом. Летая на Ме-109G-4 (белая 3) он одержал свои 107 и 108 победы над Ла-5 в первой половине утра 3 июня. Это были его последние победы на Восточном фронте. Вечером этого же дня он в группе истребителей прикрытия он совершил последний 527 вылет и четвертый за день в составе JG52, на этом участке фронта. Сопровождение группы Хе-111 в район Анастасьевская прошел без проблем. Летчики испытывая сильное напряжение от воздушных боев иногда позволяли себе ходить купаться. Даже такое безобидное занятие было связанно с опасностью. Прогулка по тропинке до берега могла закончится трагически на поставленной партизанами мине, но желание искупаться было сильнее. 4 июня был теплый и солнечный день, когда четыре летчика во главе с Гриславски решили пройтись по тропинке и искупаться в море. Внезапно раздался взрыв и все окуталось черным дымом. Следующее что осознал Альфред было то, что он лежит уткнувшись лицом в песок. Когда он поднялся, то увидел что другого летчика из их группы взрывом отбросило на колючую проволоку которой была огорожена тропинка. Сам Альфред был весь в крови и в рваных ранах. Летчиков срочно отправили самолетом в госпиталь в Симферополе. Осмотревший раны врач извлек из тела 56 осколков сработавшей мины. Через пару дней раненого летчика отправили в военный госпиталь который находился в Запорожье на Украине. И тут лежа на больничной койке Альфред ясно осознал что он счастлив покинуть так называемый Восточный фронт, он получил его достаточно. Больше всего его начало беспокоить положение его семьи, его родителей. Бомбардировки союзников стали уже привычным делом которое с постоянной периодичностью продолжало уносить все новые и новые жизни. Домой! В авиацию! В ПВО страны! И в этот раз его выручил его старый командир и друг майор Германн Граф, который предписал явиться Альфреду из госпиталя в местечко Эрбенхайм. 5 августа после прибытия на аэродром, Гриславски был назначен командиром 1-го штаффеля в новой 50-ой истребительной эскадре созданной специально для борьбы с английскими бомбардировщиками “Москито”. Группа начала формироваться 11 июня 1943 года на аэродроме Висбаден-Эрбенхейм. Оснащенная новой модификацией истребителя Ме-109G-5 полностью полированным истребителем использующий смесь GM1 (сжиженную окись азота) для впрыска в компрессор двигателя DB605. Это позволяло истребителю сохранять и даже увеличивать мощность двигателя на больших высотах. На одном из таких самолетов командир эскадры Герман Граф установил новый рекорд высотного полета составивший высоту 14.300 метров. 31 июля 1943 года группа в количестве 19 самолетов была готова к перехвату бомбардировщиков противника. Боевое крещение состоялось 12 августа когда 183 бомбардировщика Б-17“Летающая крепость” произвели налет на Рурский индустриальный район. 17 августа американские тяжелые бомбардировщики нанесли двойной удар по городам Швайнфурт и Регенсбург. В этот день Гриславски сбил две крепости. Но сама группа потеряла двух летчиков сбитых стрелками Б-17 и истребителями сопровождения P-47 из 56 истребительной группы (56 FG). 6 сентября JG50 заявила о четырех сбитых Б-17 при потере трех мессершмиттов и одного летчика. Два бомбардировщика были на счету командира эскадры майора Германа Графа и один бомбардировщик сбил Альфред Гриславски.

Находясь на аэродроме, Гриславски заметил как один из техников мастерски рисовал на хвосте соседнего мессершмитта замысловатую фигуру индивидуального символа летчика, и он попросил техника изобразить на киле своего Ме-109 его собственный символ. После того как механик закончил на киле самолета красовался личный вензель с инициалами Альфреда – “AG” с цифрой 40 и отметками последних побед. Рисунок получился настолько хорош, к тому же был нарисован в стиле старинных дворянских вензелей, что многие летчики в отряде захотели так же украсить кили своих истребителей. Следующим в очереди к новоявленному живописцу был сам командир эскадры Герман Граф. Молодой штаффелькапитан мог хоть чуть-чуть почувствовать жизнь. Получив в пользование легковую машину он часто навещал своих родителей. Только в этих поездках он мог расслабится и забыть что идет война. Окружающие пейзажи с небольшими деревеньками абсолютно не тронутые войной резко контрастировали с тем что он видел до этого. Руины больших городов и промышленных центров вот что получала Германия от этой войны… В ночь с 23 на 24 и с 28 на 29 сентября массированным бомбардировкам подвергся Ганновер. В этих двух рейдах участвовало около 1200 бомбардировщиков Английского Бомбардировочного командования. Было убито около семи тысяч горожан. Отражавшие налет в системе ПВО Рейха летчики JG 50 и третей группы JG 301 потеряли четыре своих истребителя. В один из этих дней первый механик его самолета унтерофицер Фриц Пресоли подойдя к Альфреду по дружески предложил – “Вы должны снять киль с вашего самолета. На нем такой замечательный рисунок, и было бы обидно если он будет разрушен…” Не испытывая судьбу, Гриславский тут же дал команду механикам что бы они демонтировали киль. Схватив его подмышку и пройдя так до ближайшей почты он завернув руль в бумагу и отправил его своим родителям в Ванне-Эйкель. Когда посылку получили родители, то они были омрачены столь эксцентричным подарком, тем более что в посылке кроме руля с инициалами их сына больше ничего не было. Недобрые мысли матери и отца о гибели их сына развеялись только тогда, когда через несколько дней сам Альфред приехал в очередной раз в гости и объяснил свой поступок. Сейчас киль от мессершмитта Альфреда Гриславского демонстрируется в экспозиции авиационного музея в Ганновере.

Не оправдав по мнению командования Люфтваффе возложенную задачу по перехвату стратегических бомбардировщиков JG25 и JG50 были расформированы в двадцатых числах октября 1943 года. Часть летчиков была переведена в базирующуюся радом JG1”Oesau”. Учитывая опыт Гриславского в полетах на больших высотах и в борьбе с многомоторными бомбардировщиками, он был назначен командиром 1./JG1 которая была оснащена Fw-190. Истребитель, вооруженный четырьмя пушками в дополнение к 7.92 мм пулеметам был довольно грозным противником для крепостей. Меньшая маневренность по сравнению с Ме-109, компенсировалась лучшим обзором и главное летчик ощущал себя более безопасно находясь под прикрытием двигателя воздушного охлаждения. В своем первом боевом вылете на новом истребителе 29 ноября Гриславски сбил один Б-17, а первого декабря во время отражения налета на Бонн он сбивает еще две крепости. Действуя совместно с JG11 оснащенной Ме-109, которая так же базировалась на аэродроме Ольденбург первая группа JG1 отражала налеты армад американских и английских бомбардировщиков. 20 декабря JG1 вылетела на перехват бомбардировщиков совместно с JG11, в которой служил его друг и товарищ по службе в JG52 Эрнст Сюсс. Более 500 бомбардировщиков шли под прикрытием тридцати девяти “Мустангов” из 354-ой истребительной группы (354 FG). Используя специфику своих истребителей летчики мессершмиттов и фокке-фульфов поддерживали друг друга. Фокке-вульфы прорывались к бомбардировщикам, а в это время мессершмитты связывали боем истребителей эскорта. Гриславски атаковал в лоб головной Б-17, который после атаки задымил и стал крениться устремляясь к земле. После первой атаки, около дюжины крепостей дымя и вываливаясь из строя пытались удержаться в воздухе. В небе между Бременом и Ольденбургом разгорелось настоящее сражение. Тем временем были сбиты четыре “Мустанга”, шесть побед заявленных американскими летчиками после боя, были слабым утешением. Где-то рядом летал его друг Эрнст. Сбив свой 68 самолет Эрнст Сюсс сам попал под удар двух “Мустангов”. Двигатель мессершмитта загорелся и летчику пришлось покинуть самолет с парашютом. Летчики группы, связанные боем, видели как один из “Мустангов” подошел в плотную к спускающемуся на парашюте Эрнсту и открыл огонь... Местные жители нашли тело его друга с многочисленными ранами от крупнокалиберных пуль. Гриславски находясь на Восточном фронте много слышал о том, как расправляются над пленными пилотами наземные войска, но воюя против русских он никогда не слышал и не видел чтобы они расстреливали висящие на парашюте экипажи.

Понедельник 24 января 1944 года начался как обычно начинается каждый день у летчика истребителя. Но в 10:00 летчики на Ольденбургском аэродроме выскочив по тревоге и заняв места в истребителях стали ждать команды на взлет. В этот день командование 8-ой Воздушной армии США послало 857 тяжелых бомбардировщиков в сопровождении почти семисот истребителей против Франфурта. Но погода в этот день была на стороне немцев. Облачность и туман препятствовал сбору бомбардировщиков в группы и в 10:20 американцы решили отменить налет. Но все же некоторые группы собравшись решили лететь на бомбардировку. Взлетевшие истребители ПВО Рейха заметили приближающуюся колонну бомбардировщиков Б-17 из 95 BG. Выйдя из-за облаков Гриславски атаковал первого Б-17 из 335-го эскадрона, который казалось не замечал его Fw-190. Прицелившись в центр фюзеляжа он открыл огнь из всех четырех пушек истребителя, прицеливаясь по пулеметным трассам. В центре бомбардировщика куда сошлись четыре очереди произошел взрыв. Бомбардировщик закрутило, но стрелок настойчиво словно опомнясь начал стрелять в его самолет. Дав ручку от себя Гриславски пронесся совсем рядом с погибающей крепостью. Из бомбардировщика стал прыгать экипаж. Скоро шесть парашютов открылось в облаках. Тем временем хвостовая часть бомбардировщика отделилась от крыльев и завертевшись стала падать. Но внезапно самолет Гриславского сам завертелся в штопоре из которого никак не удавалось выйти. Истребитель был поврежден. Высота катастрофически падала. Гриславски покинул самолет одновременно дернув за кольцо парашюта. В следующий момент он увидел забор и почувствовал удар о землю. Открыв глаза и чувствуя страшную боль он увидел раздробленную ногу и кости торчащие из нее. В десяти метрах от него упал его истребитель. Боясь последующего взрыва боеприпасов он попробовал ползти и потерял сознание.

Очнувшись он понял что находится в сельском доме недалеко от которого упал его истребитель. Рядом с ним, на другой кровати лежал человек уткнувшись лицом в подушку. Сельский доктор сказал, что он находится на ферме в Бельгии, а лежащий рядом с ним человек это раненый в бедро американец, который приземлился на парашюте на этой же ферме. Это оказался стрелок нижней шаровой установки со сбитого Гриславски бомбардировщика. Молодые люди смотрели друг на друга и наконец решили заговорить. Переводчиком выступал доктор. “Вы должно быть стрелок со сбитого мной бомбардировщика?” – спросил его Гриславски. “Нет. Мы были атакованы истребителями, но скоре всего в нас попал снаряд от крупнокалиберной зенитки.” – ответил американец. Стрелок из экипажа Б-17 “Lover Boy” не мог предположить, что их самолет разрезала пополам очередь из четырех 20 мм пушек Фокке-Вульфа. Только после того как доктор показал ему пулю извлеченную из его бедра американец поверил что был сбит истребителем. Это была для Альфреда 121 одержанная победа. Прежде чем они расстались американский сержант подарил Грислвскому на память монетку в 25 центов. Эта реликвия до сих пор хранится в семье Альфреда Гриславски. В этот же день его привезли в Дортмундский аэропорт, где ожидая самолет и читая газеты, он отметил для себя, что все больше и больше возрастало влияние и почетание Эриха Хартманна как национального героя. “Хартманн, Хартманн, Хартманн” - можно было услышать и прочитать во всех газетах. ”Буби” Хартманн становился одним из ведущих асов люфтваффе. 2 марта 1944 года Хартманн уже командовал 9-ым “Карая штаффелем” 53-ой эскадры, имея на счету 202 победы. Ученик превзошел своего учителя – и это было закономерно. Альфред Гриславский чувствовал себя гордым от того, что он имел честь служить в этом отряде под началом Германа Графа и то что теперь отрядом командовал его ученик Эрих. Эти три пилота оставались друзьями до конца.

Пройдя медкомиссию и получив подтверждение о годности к летной службе, он был вызван в Берлин на прием к генерал-майору Адольфу Галланду и был назначен командиром 8./JG 1. Эта группа базировалась на аэродроме Падерборн и была оснащена истребителями Ме-109 G-6/AS предназначенными для ведения боя на больших высотах. Летая во главе этого штаффеля Гиславски 9 апреля сбил еще две крепости. 11 апреля Гриславски получил послание из штаба фюрера в котором говорилось – “В благодарность за ваши героические достижения в борьбе за наше будущее, я представляю вас, как 446-го солдата немецких вооруженных сил к награждению Дубовыми Листьями. Адольф Гитлер.” Ему надлежало явиться в Оберзальцберг для вручения награды. Рядом с ним в тот день стояли еще девять летчиков истребителей. Среди них были майор Эрих Рудорфер и лейтенант Отто Киттель из JG54, майор Антон Хафнер из JG51, и другие.

После тяжелых боев по сдерживанию высадившихся 6 июня войск союзников в Нормандии, группа была переведена на аэродром Вуншторф для пополнения и получения новой материльной части. И опять во Францию. Последний вылет в этом секторе он совершил 12 августа сбив за этот период 4 самолета. Через несколько дней Гриславски был переведен во вторую группу JG11 и снова новое назначение – командовать 8./JG53. 53-я эскадра, воевавшая практически с начала войны в Средиземноморье в июне 1944 года была включена в систему ПВО центральной Германии и разместилась на аэродроме Сахау к юго-востоку от Лейпцига, с задачей прикрывать с воздуха заводы синтетического топлива. В составе этой группы 12 сентября 1944 года, он одержал свои последние 131 и 132 победы.

Победы одержанные Альфредом Гриславски над тяжелыми бомбардировщиками:


Наступил вторник 26 сентября, в 16:25 39 истребителей из третей группы 53-ей эскадры вылетели с аэродрома Падерборн для прикрытия наземных войск которые отражали наступление в районе Эйндховена. Истребители Ме-109G-14 которые только недавно получила группа приближались к голландской границе. С дортмундского аэродрома для усиления, одновременно взлетели мессершмитты из состава I./JG3”Udet” и III./JG300. Заметив приближение большой группы немецких истребителей американцы выслали на встречу 43 “Мустанга” из 479 FG. Излюбленной тактикой 479-ой истребительной группы было разделение на три части и захват противника в клещи с трех направлений. 12 P-51D, выполнявшие вид приманки, выпали из-за облаков в районе юго-западнее Мюнстера настолько неожиданно, что группа в которой был Гриславски по команде сбросила подвесные баки и рассыпалась. В составе группы было очень много молодежи, для которой это была первая встреча с врагом. Увлеченные погоней молодые летчики стали гоняться за “Мустангами”. В эфире стоял гомон от восклицаний и возбужденных криков. Оглядываясь и понимая что ничем хорошим это не кончится Грислски стал пытаться собрать своих в группу. “Встаньте в круг, встаньте в круг !” – кричал он по рации. Но в итоге самому приходилось сбрасывать особенно назойливых “янки” со своего хвоста. В столь интенсивном воздушном бою, когда в нем участвовала уже вся 479-я американская и подошедшие I./JG 3 и III./JG 300 истребительные группы, немецкие летчики начали кто как мог выходить из боя. Наблюдая за хаосом который творился в воздухе Гриславски увидел как справа с дальней дистанции по нему вел огонь один из “Мустангов”. Попадания пришлись по двигателю, от чего он загорелся и пламя начало распространяться в кабину. Помятуя о расстрелянном в воздухе друге Гриславски решил прыгать с парашютом в так называемом затяжном прыжке. Но высота не позволила полностью осуществить задуманное, парашют раскрылся почти у самой земли. Итогом этой бойни стало семнадцать сбитых Ме-109 и потеря десяти летчиков. Упав на спину и попытавшись встать он тут же потерял сознание. Дикая боль и слова местного фельдшера что поврежден позвоночник. Положив летчика на лестницу ставшей носилкам его отнесли к дороге и на машине отправили в ближайший городок Хальтерн. В госпитале поставили диагноз – перелом двух позвонков.

Через два дня после катастрофы Альфред Гриславски был отправлен в местечко Гота для продолжения лечения. Выздоровление шло очень тяжело, но летчик которому должно было скоро исполниться всего 25 лет, отдавал все силы чтобы встать на ноги. В начале весны 1945 года американские и английские войска пересекли Рейн и успешно продвигались в глубь Германии. В госпитале началась срочная эвакуация персонала и раненых. Гриславски был переведен для прохождения окончательной реабилитации в Бадгаштайн находившийся в Австрийских Альпах. Это была одна из немногих территорий находящаяся в руках немцев на день капитуляции 8 мая 1945 года. Прибывшие американские солдаты, собрав ставших пленными раненых и проходящих восстановление, отправили всех в крупный лагерь в Зальцбурге. Гриславски был одним из первых, кто попал на допрос к американскому офицеру. Не поднимая головы офицер спросил по-немецки – “Значит вы летчик?”. “Да, я летчик истребитель” – ответил Гриславски. Офицер захотел узнать сколько он сбил самолетов и летал ли он на реактивных истребителях. Ответив что он сбил два самолета, Гриславски получил в ответ бурную реакцию. Офицер повторил вопрос. Не зная зачем, Гриславски назвал цифру “сто”. Офицер утвердительно сказал что раз “сто” значит он должен иметь Рыцарский крест и на комментарий Гриславского что Крест еще и с Дубовыми листьями – повелительно приказал отдать награду ему. Но награда действительно была потеряна что не убедило американского офицера и он продолжил – “Вы проклятый нацист! Я знаю вашу партию! Не ждите никакого снисхождения от меня. Я еврей из еврейской семьи эмигрировавшей из Франкфурта в Штаты. Я знаю что вы делали с моими людьми, так что не ждите милосердия!” Играя желваками американец продолжал - “Вы летали на перехват американских летающих крепостей? И вы сбивали их?” “Да сэр. Двадцать вылетов и двадцать сбитых, но только восемнадцать подтверждены.” “Вы лжец такой же как и все немцы. Вы хотите сказать что не состоите в НСДАП и небыли даже в Гитлерюгенде? Я не верю вам! Я утомлен ложью которую вы преподносите. Я лично изучу ваше дело и если окажется что вы врете я сделаю ваше пребывание в лагере сущим адом, в пример другим!” В дверях Гриславски успел задать вопрос – “А что если все что я говорил – правда?”. “В этом случае мы выпустим вас” – сухо ответил офицер. На следующий день его вызвали снова. “Гауптман Гриславски, я изучил ваше дело. Да, все то что вы сказали, была истинная правда. Вы не имели никаких связей с нацистской партией и я буду верен своим словам. Я подготовлю необходимые документы и вы будете освобождены.” В конце мая 1945 года Альфред Гриславски неожиданно появился на пороге дома где жила его семья.


Послевоенной обустройство Германии коснулось и ее территории. Страна была поделена союзниками на четыре части и Мерзебург отошел к советской зоне оккупации. Многие из бывших солдат и офицеров Вермахта прибывали в Советскую зону, считая что она более обустроена и лучше организована чем другие. Но вскоре стали происходить зловещие события. Выпущенные американцами пленные которые прибывали в советскую зону вскоре арестовывались. Однажды к Гриславским пришел его знакомый, член коммунистической партии, работавший в городской управе и намеками сказал что было бы неплохо если Гриславски с семьей вернется в его родной город Ванне-Эйкель находящийся в Британской зоне оккупации. Это не была угроза, это было чисто дружеское предупреждение. Следующей ночью Альфред пересек линию разделяющую зоны ответственности союзников. Семья смогла перебраться к нему только в 1946 году. В отличии от многих высокопоставленных офицеров Люфтваффе, которые имели контакты в общественных кругах и могли безболезненно влиться в мирную жизнь, Гриславски оказался в очень затруднительном положении. Он имел те же проблемы с которыми столкнулся в 30-х годах, когда должностные лица вешали на него клеймо “коммунист”, и теперь в конце 40-ых они же вешали на него ярлык “нацистский офицер”. Иронично звучит, но многие фашистские функционеры быстро перевоплотились в “хороших демократов” в Федеративной Республике Германия и скоро вернулись назад на свои занимаемые места. Однажды посетив базу ВВС Аллхорн, где в этот время размещалась JG71, он отверг предложение бывшего своего подчиненного и ученика, а теперь командира JG71 Эриха Хартманна, о продолжении военной службы в Бундеслюфтваффе. Войны и военной службы хватило ему за все то время когда он был на фронте. Мирная и спокойная жизнь, вот о чем всегда мечтал Гриславски.

Влад Антипов
2002

* * *

В работе над статьей использовались источники:

Christer Bergstrom, Vlad Antipov
“Graf & Grislawski A Pair of Aces”
Eagle Editions Ltd. 2003

Интернет сайты:

1. Graf & Grislawski: A Pair of Aces
2. Traditionsgemeinschaft Jagdgeschwader 52
3. Luftfahrt Museum Hannover
4. 479th Fighter Group
5. 8th Air Force Fighter Groups

Самолеты Альфреда Гриславски




Рисунки Claes Sundin