Сергей Струнков  

"Мы уже прошли путь от наконечника копья,
к острию ядерной боеголовки ракеты.
Не слепы ли мы в безоглядной нежности своей к
ревущему зверю, убережет ли он человека?
Но мы хотим быть сильными и потому должны работать"

Александр Бахвалов "Нежность к ревущему зверю"

 

Конец полосы! Парашюты!
(Из перечня команд руководителя полета)

Часть 1

Давно это было, еще в прошлом веке. Ностальгия по доброму, светлому, трепетно оберегаемому памятью времени. В 2001 году наш курс Тамбовского ВВАУЛ праздновал 20-летие выпуска. Меня там не было, так уж жизнь сложилась, разметав всех по свету, словно пожелтевшие листки календаря. Жаль. Могу только представить о чем были разговоры старых друзей. Нет, не на праздничном банкете, а гораздо позже, когда уютно сели на перекур. И срок-то небольшой, а сколько событий втиснулось и у страны, и у каждого...

Что ж, сядем в курилке, где нет протокольных речей, а посему разговор доверителен, как "мысли в слух Старого Пилота".

Пачка традиционного "Казбека" по кругу, тянутся руки, хотя все давно курят Мальборо. Это ведь было традицией: после самостоятельного вылета подарить папиросы "Казбек" проверяющему, инструктору и технику.

Самое сильное впечатление от самостоятельного вылета: в полете несколько раз оборачивался в заднюю кабину - не верилось, что лечу один! И просто неописуемый восторг - ты САМ пилотируешь! Пусть это всего лишь Л-29, "Элочка" как мы его ласково звали, но в 17 лет это было пределом мечтаний! Даже не помню, что орал в полный голос от восторга.

Господи! Спасибо тебе, за счастье прикоснуться к крылатому племени. Стать частичкой его, сохранить на всю жизнь это детское ощущение праздника. Как иной раз жалко людей, так и не поднявшихся в воздух, не увидевших за всю жизнь, что такое рассвет, встреченный на высоте 10 000 метров.

Врезалась в память картина увиденная на взлете. Это мгновение длилось всего несколько секунд: солнце еще не выкатилось из-за горизонта, его восходящие лучи не успели осветить всю землю. Она затаилась в полусне, укрытая дымкой, стершей все детали и только реки и озера, отражающие ярко освещенные облака, казались кусками зеркал, разбросанных на покрывале. Жадно пытался запомнить этот вид, сознавая, что вряд ли он повторится. Ужасаясь и восторгаясь, что кроме меня, его никто не видит. А сколько неповторимых пейзажей увидел в полете, ловя себя на мысли, что таких красок не бывает, что если это написать фотографически точно на холсте, любому зрителю сразу придет мысль, что цвета слишком фантастичны, чтобы существовать в природе.

- Ха! А вот у меня было... А помните?… Погодите, пока не забыл...

Тлеют светлячки папирос, тревожат душу воспоминания детства.

А как Валерка Тостиков (некоторые имена изменены - дабы не смущать народ продолжающий службу) блуданул над точкой?

- А чего, бывает. Прошел по маршруту на Л-29, старательно отсчитывая время, контролируя Курсовые Углы Радиостанций, наконец, дождался когда крутнулась стрелка АРК, оторвав взгляд от приборов, выглянул за борт… и ничего не увидел. Нет, не то, что бы совсем ничего, но аэродрома не было. Заерзал. Опять выглянул - ну нет его. (В это время нос самолета полностью закрыл аэродром, который можно было теперь увидеть лишь догадавшись сделать крен градусов 45)

037: - Я 037...
РП:- 037, где находитесь? (улыбаясь)
037: - Я 037, не знаю, честно.

Курсант перед машиной РП, назначенный наблюдателем за воздушным пространством, слыша этот диалог, возмущенно тычет палкой в самолет, пролетающий над головой РП.

Я попал в звено инструкторов со сплошь авиационными фамилиями: инструктор - Крылов, потом шел Гусев, Комаров и старший летчик Коровин (!).

По традиции корова считалась авиационным животным, поэтому все было в масть!

...Где-то на двадцатом самостоятельном вылете и мне довелось поерзать в нестандартной ситуации.

Обычный полет по кругу. После уборки шасси замечаю, что как-то они нехотя убираются. На траверсе выпускаю и вижу, что не падает давление в системе, как обычно после установки на замки. Смотрю на лампочки выпущенного положения, так и есть - не горит лампа передней стойки. С надеждой смотрю на механический указатель - в просторечии "солдатик". Не вышел полностью. Чисто курсантская логика: во влупят по прилету, по самые... в общем, по самые "нехочу". Млин, неужели это со мной?

В башке - наставления инструктора, о том, что прежде чем выходить с докладом в эфир, надо продумать, дабы сообщить максимум полезной информации. Весь полет до третьего разворота репетирую и выдаю для РП домашнюю заготовку:

- 044, на третьем, шасси не выпущено полностью, основные зеленые горят, передняя не горит, механический не торчит, давление не упало.

РП: - Чтоооо? 044, повторите!

Четвертый, конечно, промазываю, одновременно суетясь в кабине.

РП: Выпускайте аварийно!

044: - Понял, выпускаю.

Кручу кран выпуска аварийно. Черт, что ж он тугой такой? На тренажере все не так было. Хм... Ничего.

044: - Не выпускается, ухожу на второй круг.
РП: - На второй! 044, пройдите над стартом на 200 метров.

Далее начинается совсем не по инструкции: при уходе на второй круг жму кнопку уборки и убираю шасси (хотя после аварийного выпуска надо было стравливать давление из аварийной системы специальным краном, но на этом самолете его не было).

На земле замешательство - заметили, что я убрал шасси (переднее действительно не вышло, а лишь чуть торчало из ниши).

РП: - 044, Выпускай шасси после первого.
044: - (глуповато) основной или аварийной?
РП: - Попробуйте основной.
044: - (радостно) тоже самое, переднее не становится на замок!
РП: - Посмотри на кран аварийного выпуска, положи руку, поворачивай кран и считай обороты.
044: - (дурковато в эфир) 1,2,3,......41,42,43...
РП: - ...???????? Сколько?????
044: - 45 оборотов.

На земле притихли, представляю изумление инженеров и РП - кран вообще-то имел рабочий ход оборота четыре. Может курсант его вообще сдуру оторвал?

Не дождавшись их резюме, докладываю, что буду садиться. Представляю помятый нос самолета после посадки, брр... Решаю сесть с плюхом, может от удара встанет на замок, говорили иногда грязь попадает на полевых аэродромах.

Плюхаюсь и ... О, чудо! Характерный удар по корпусу при постановке на замок.

До последнего удерживаю колесо в воздухе, слышу как забарабанило по земле… Уф, пронесло! Заруливаю на стоянку, там уже толпа инженеров и инструкторов. Вылезаю из самолета, докладываю, и тут начинают дрожать руки. Чтоб не заметили, сую их в карманы.

Инструктор: - Сходи за хвост, отлей и покури.

Инженеры в кабину - зафиксировать положение кранов. Обалдело разглядывают законтренный контровкой кран.

– Так он его и не открывал!

Подняли самолет на подъемники: все убирается и выпускается. Я в шоке: не верят что ли?

Что оказалось: на кране была резиновая накладка. Сам кран законтрили проволокой вместо диаметра 0,3 (КОК-0.3) той, что подвернулась - 0,7.

Когда рука в перчатке лежала сверху, надписей на нем было не видно, а вращающиеся края резинового ободка я принял за вращающийся кран. Как мне потом объяснил инженер, надо было расконтрить кран, а потом его крутить. Во как! Его бы засунуть одного в кабину и спросить голосом Жванецкого: - Чего, чего надо раскручивать? При расследовании оказалось, что при плановом ремонте был установлен укороченный шток цилиндра выпуска, с самолета 51

серии на самолет 23 серии, что и привело к недовыпуску стойки при большей скорости, но не выходящей за ограничения. В общем, спустили все на тормозах: вроде и самолет не побил, и действовал не по инструкции.

Невероятный случай, не зарегистрированный официально, произошел, когда мы летали на самолете Ил-28 (3-й курс) в Тамбове, на базовом аэродроме. Разгар смены, сижу на фюзеляже - заправляю самолет к своему же вылету, поглядываю на подходы к точке выравнивания своих сокурсников. А через пару минут мы стояли с отвалившимися челюстями, не веря глазам своим...

Ил-28-великолепный по своим характеристикам бомбардировщик имел, конечно, и свои темные стороны. Далеко вынесенные двигатели заставляли изворачиваться червяком, дабы полностью дать педаль и умудриться выпрямить колено - поставить ногу на замок при полете на одном двигателе. Хорошо если рост средний, у меня же нога не выпрямлялась полностью, и в такой раскоряке летел 1,5 часа по маршруту. После полета нога ходила ходуном еще пару часов. Была и еще одна бяка: при определенном остатке топлива, дабы на посадке обеспечить переднюю центровку, надо было включать помпу перекачки топлива в переднюю группу баков.

Саня Роханенко выполнял полет на "спарке", штурманов не хватало, и в переднюю кабину подсаживали курсантов, имеющих допуск курсанта-наблюдателя. В его экипаж подсадили молодого инструктора, которого взяли из боевого полка и катали по программе инструкторов. То, что они оба забыли

перекачать топливо, еще ничего, но, занимаясь перекачкой на глиссаде, они еще умудрились прозевать этап выпуска закрылков, и начали мостить его с голым крылом, удивляясь чего скорость такая, но, полностью сосредоточившись на проблеме центровки, сочли, что это следствием ее нарушения. У нас было по программе пару посадок с голым крылом, но какой это опыт?

Концовка: разогнали самолет выше заданной скорости, ну и приложили его от души с двойным перелетом.

Есть такое понятие в авиации "козел". Нет, это не из лексикона сегодняшних братков. Это грубая посадка с резким опусканием носовой стойки, после чего самолет отходит от земли и приземляется еще грубее. Этот "козел" бывает двух видов: обычный и прогрессирующий. Ил-28 отличался ярко выраженным прогрессирующим, причем остановить его было практически невозможно: с каждым скачком он отходил все выше от земли с потерей скорости, а приземлялся все грубее и, говорят, на третьем ударе разваливался. Рекомендацией было: полностью зажать тормоза, "разуть" шасси, но остановить эти скачки.

В общем, на каком этапе "инструктор" сунул максимальные обороты обоим двигателям, непонятно. Секунд 20 двигатели, судорожно сося воздух, пытались раскрутить турбины. Мы, застыв, с ужасом смотрели за этими бешеными скачками, понимая, что сейчас катастрофа произойдет у нас на глазах.

На третьем скачке они отошли до уровня антенны РСБН, а это примерно 15 метров и начали валиться, покачиваясь с крыла на крыло. Невероятно, но когда до земли оставалось метр-полтора, двигатели набрали обороты и они, отчаянно раскачиваясь на вторых режимах ...ушли с козла на второй круг!

Случай замяли, поэтому официально такое новшество зафиксировано не было.

Ну, а это почти анекдот. Я закончил лидерную программу пораньше и подлетывал наблюдателем, дабы не попасть в наряд. Слетал на спарке в зону пилотажную с сокурсником Вовой Маманычевым. Тот все переживал перед полетом: вдруг дадут зону номер 3, где он ни разу не был. Говорю ему: я там был несколько раз, найдем!

Точно, дают третью. Приходим, показываю Вове - вон коровники - центр зоны, граница леса с севера, озеро с востока, дорога с запада, ну а на юге характерного нет, но ориентируйся по краю поля с юго-востока. Запомнил?

- Та шо тута запоминать...

Прилетаем, следующий у него вылет с другим курсантом через 1,5 часа.

- Теперь найдешь? Запомнил ориентиры?
- Да легко! Там в центре зоны здоровенное облако стоит...