* * *
Был у меня интересный прыжок с планера
— первый в мире женский прыжок с планера.
Это было 30 мая 1935 года, на парашютном празднике.
С планера очень приятно прыгать, но труднее, чем с самолета. Там нельзя
делать ни одного лишнего движения.
Было это, как я оказала, на празднике. Я ночевала в Тушине я должна была
утром сделать первый тренировочный прыжок, а часов в 12 — второй. [57]
В 5 часов утра я вскочила, притащила парашют на аэродром, но пошел дождь
и прыгнуть не удалось. Продрогла ужасно. Напялила на себя два
комбинезона и сидела мокрая.
Между прочим, ребята страшно заботятся о нас. Всегда отдают свои
кожанки, стараются, чтобы было удобнее, парашют притащат, — прямо
трогательно! Так мне тренировочный прыжок и не пришлось сделать.
Собралась публика. Начались прыжки. В программе было объявлено, что я
буду прыгать с планера.
До этого в Союзе раза три-четыре мужчины прыгали с разных планеров, но
женщины с планера не прыгали еще нигде в мире. Меня очень занимал
предстоящий прыжок.
Пилотировал планер один из лучших планеристов — Малюгин, высокий,
огромный. Мы стояли с ним рядом и все время смеялись. [58]
Ребята говорили:
— Ты смотри, ее не обижай!
Вдруг Мошковский заявил:
— Вы не тренировались. Мы не можем вас пустить!
Мне было страшно обидно. Ну, что такое? Я готовилась, мама должна была
притти, мой будущий муж, очень много знакомых. И вдруг я окажусь
лгуньей! Да и вообще хотелось попробовать прыгнуть с планера.
Мошковский продолжал:
— Я включаю вас в нормальный прыжок.
Я грустно взяла флажок с лозунгами (в тот день все прыгали с флажками) и
стала ждать. Вдруг подбежал Мошковский:
— Берлин, будете прыгать с планера.
Я бросилась к Малюгину:
— Садитесь скорее, пока не передумали.
Сели в планер и полетели. Хорошо! [59]
Разговаривать еще неудобно, потому что шумит мотор и свистит ветер.
Набрали высоту, отцепились от самолета.
Первый раз я на планере поднялась утром. Это был мой второй полет. Мне
страшно понравилось: тихо, спокойно, нет гудения моторов. Было очень
хорошо, несмотря на то, что я была насквозь мокрая и зуб на зуб не
попадал от холода. Мы с Малюгиным начали совещаться. Я говорю ему:
— Немножко левее. Знаете, там река протекает и имеется отмель.
Малюгин ответил:
— Я до этой отмели довезу, а там прыгайте, — а сам все оборачивается и
смотрит на меня.
А мне смешно. Никогда еще я не испытывала такого спокойствия. Очевидно,
это тишина так хорошо действует.
Мы продолжали разговаривать.
Малюгин опросил меня: [60]
— Ну, как? Нравится вам летать на планере?
— Ой, замечательно! Вы возьмете меня на пилотаж?
— Возьму, возьму.
А сам все беспокойно оглядывается. Наконец долетели до места над
пляжиком. Говорю Малюгину:
— Я, пожалуй, начну готовиться, пора!
Свесила ноги, потихонечку вылезла, села. Посмотрела вниз.
— Ну, пошла!
Не расслышала его ответа и прыгнула совершенно спокойно, словно со стула
на пол.
Сложность прыжка с планера заключается в том, что вылезть нужно очень
осторожно. Если волнуешься, то обязательно что-нибудь не так сделаешь.
Каждое движение должно быть безукоризненно рассчитано. Человек, прыгая с
самолета, получает большую поступательную [61] скорость, поэтому парашют
быстро раскрывается и наполняется воздухом. При прыжке же с планера
нужно сделать затяжку — избрать скорость — и парашют раскроется
нормально.
Прыгнула, затянула. Потом Малюгин рассказывал, что я второпях забыла
предупредить его, что затяну немного, и он здорово перепугался. Когда
смотришь с планера, который движется тихо, кажется, что человек
буквально врезается в землю.
Малюгин хвалил меня за смелый прыжок.
Хотя мы и вдвоем рассчитывали, но рассчитали плохо — я приземлилась
около реки, далеко от. публики. Быстро подъехала машина. Меня подобрали
и привезли на аэродром. [62]
