А эту байку, передаваемую из поколения в поколение, мне рассказали ребятки из старшего призыва.

Прибыло молодое пополнение, которое тут же бросили на обеспечение полетов. Один деревенский парнишка, про которого и будет рассказ, отличался явной заторможенностью, что и сослужило ему плохую службу. Стоял мороз, градусов под 30, была высокая влажность и, соответственно, очень холодно. Каждый грелся как мог. Техники, чьи борта были в воздухе, забились в кабины АПА, воздушек и прочей техники по двое, а иногда и по трое, свободных мест не было. Бойцы срочной службы выходили из положения следующим образом: снимали валенок, одевали его на выхлопную трубу, нагревали и одевали обратно. Некоторые расстегивали ширинку у ползунков, просовывали в полученное отверстие ту же выхлопную трубу, наслаждаясь комфортом и теплом минут десять, затем повторяли процедуру. Иные просто прислонялись задницей к выхлопной трубе, не мудрствуя лукаво. Естественно, ко всем машинам выстраивались очереди. Не было очереди только у одной – старого бензинового "Урала", ибо как все знали, что у этого АПА, выхлопная труба генератора выходит соосно в выхлопной трубе основного двигателя, и в темное время суток при работающем генераторе там можно наблюдать сизое пламя сантиметров под 40 длиной. А днем, соответственно, его не было видно. Наш парнишка, недолго думая, подошел к машине и прислонился задом (слава Богу, что не ширинкой!!!) к трубе... Раздавшийся затем дикий вой перекрыл все остальные шумы на стоянке. Поскольку ползунки ватные, они качественно тлели, извергая невероятное количество дыма. А парень носился с воем по стоянке, оставляя за собой почти инверсионный след, пока все не могли сдвинуться с места, парализованные приступом хохота. Потом кто-то догадался снять с водила огнетушитель и затушить горящую задницу несчастного парня. В результате бедолага не только получил ожег какой-то там степени, но и обморожение, огнетушитель-то углекислотный был... За сей подвиг его прозвали "Гагариным", на полеты больше не брали, отправляя исключительно на кухню.

Александр Довгаленко

Военная Кафедра очень авиационного института. Очень медвежьи озера, декабрь месяц. На улице - 25-30 градусов «жары». Ты в полной униформе техника - штаны до подмышек с помочами (под ними джинсы, тренировочные и у некоторых еще и кальсоны), тулуп с воротником выше головы (под ним дубленка,свитер, рубашка. майка), валенки которые надеты прямо на сапоги. Ходить тяжело. На ероплане нада убрать шасси, потом выпустить...

Для этого ероплан надо поднять. Специальной такой штукой гидравлической, в которой обычное АМГ налито. От которого подошвы плавятся. А на улице «жара». АМГ напоминает кисель и гидравлика работать отказывается. Под чутким наблюдением майора непрерывно нарушаем пожарную безопасность - оттаскиваем подьемники от самолета на пару метров, поливаем бензином, поджигаем. Курим. Ждем пока догорит - бегом хватаем, суем под самолет - начинаем качать. Гидравлика отказывает не дойдя 5 сантиметров до требуемой величины. И так раз пять...

В конце концов все уже устали. Тем более что в высотном домике напитки выдыхаются. Дело разрешилось самым примитивным способом - вместе с подьемником под самолет засунули лаборантов (то есть нас. И мы под массу бодрых выражений вместе с гидравликой уперлись горбом в плоскости и таки подняли! Далее вторая часть марлезонского балета - посадка в кабину. Прикид настолько элегантен и удобен что закинуть ногу через борт - задача для физически крепких и ловких. А при том что габариты кабины на изделиях фирмы Микояна расчитаны вовсе не на нормальных студентов это превращается в дилему - мелкий народ недостаточно крепок физически. А физически крепкие не вписываются в габариты. Но вот консенсус найден и один из претендентов (при подержке коллектива) внедряется в кабину. Далее он в трех перчатках должен включить массу АЗ и крантиков, для чего он должен занять в кабине удобное положение так как руки в локтях сгибаются плохо... В общем, космонавты так же парятся. После чего в ероплане посадочные устройства убираться отказались по причине той же «жары». На этом лабы и закончились.

Михаил Сусоров