Командующий авиацией и Член Военного совета СибВО. Новосибирск

 

Авиационных частей в Сибирском военном округе было мало, к моменту моего назначения разогнали училища в Омске, Рубцовске, Славгороде, Бийске, Новосибирске... Сибирский округ в результате сокращений стал третьеразрядным, войск в нем почти не осталось. Всякий раз при случае я предлагал командованию ВВС:

- Давайте создадим в Сибири учебную воздушную армию, или как хотите еще ее назовите, и я буду в ней готовить летчиков для любых видов и родов авиации, для любых условий.

Но тогда время для этого еще не пришло.

Мне как командующему воздушной армией полагалось 120 часов налета в год. Летал в основном на Ил-28 и единственном в авиации округа личном МиГ-17, выделенном Главкомом ВВС. Я у него еще просил Як-28, чтобы инспектировать отдаленные аэродромы, но получил отказ. А летать хотелось, поэтому освоил «по знакомству» гражданский Ми-6, и даже Ан-12 из состава, который несколько дней находился в Новосибирске а договорился с командиром экипажа, подучился и скоро стал летать самостоятельно. О моих полетах на Ан-12 узнал командующий ВТА Н.Скрипко (мы ведь еще с Борисоглебска знали друг друга) и был крайне недоволен, скандалил по телефону. Но я ему ответил, что на территории своего военного округа имею право распоряжаться любыми военными самолетами.

 

В 1962 году готовилась встреча на высшем уровне в Норильске, для президента США даже построили шикарный особняк. Для доставки Хрущева из Новосибирска на военный аэродром Нежданный мы получили Ту-104 (?). Самолет Эйзенхауэра требовалось посадить на подходящий гражданский аэродром, я выбрал для него имевшуюся бетонную полосу в Талнахе, которую следовало улучшить и взорвать мешавшие полетамнебольшие скалы. Туда отправились два аэродромно-строительных батальона, на деньги Министерства обороны мы все-таки аэродром построили и потом передали гражданской авиации. А намеченная встреча глав СССР и США в Норильске так и не состоялась.

В другой раз готовилась поездка Хрущева по Сибири. Я получил указание готовить аэродром в Шушенском. Полетел туда на Ил-14, убедился, что сесть можно, но грунт влажный (аэродром на низком берегу у реки). Поэтому приняли решение выложить полосу американскими металлическими плитами, я ее потом сам опробовал. Впрочем, поездка Хрущева в Шушенское тоже не состоялась. Мы с секретарем обкома Александром Анисимовичем Кокоревым встречали Никиту Сергеевича в Красноярске. Он усадил меня рядом с собой, мы разговорились и вспомнили случай на вокзале в Ленинграде. Я ему рассказал, что мне тогда чуть спину не сломали. Он посочувствовал:

- А что же не позвонил?

- Да кто же соединит?

Он согласился, что не соединили бы.

В депутатском зале накрыли столы, они с краевыми и городскими властями, директорами заводов выпили и поехали по предприятиям. Хрущев звал с собой, но я по предварительной договоренности с Кокоревым отговорился тем, что мне необходимо оставаться на КП у телефона ВЧ на связи с Москвой. О передвижениях Н.С. по городу мне постоянно докладывали условным кодом, и когда вдруг из ЦК позвонил Фрол Романович Козлов, я знал, что Хрущев находится на ракетном заводе.

Козлов был чем-то очень возбужден, сказал, что Хрущева срочно ждут в Москве, и ему необходимо немедленно вылетать. Ил-18 с экипажем был готов, а я помчался на завод. Охранники меня знали и пропустили в цех. Вхожу и вижу, что посередине стоит ракета, директор что-то на ней указкой показывает, Хрущев в своей кубанке стоит позади всех. Я потихоньку к нему подошел, знаками показал, что надо лететь и незаметно, прикрывая распахнутой шинелью, вывел из цеха, так что никто и внимания не обратил. Понеслись на аэродром, Хрущев по трапу поднялся в салон, и когда примчались машины с сопровождавшими его лицами, самолет уже набирал высоту.

Как мне рассказывали позже, внезапный звонок из ЦК последовал по распоряжению Л.И.Брежнева, который высказал неудовольствие, что Н.С. стал мало заниматься партийными вопросами. А когда Хрущев явился в Москву на заседание, Леонид Ильич сделал вид, что он тут ни при чем и все свалил на Козлова. Н.С. тут же набросился на Фрол Романовича, да так, что тот прямо в зале заседаний потерял сознание. В итоге его отправили в больницу с сердечным приступом, где оставили без всякой помощи.

 

В 1964 году принималось решение о создании Барнаульского летного училища.

К тому времени разгон авиации уже завершился, оставшихся летных училищ уже не хватало. В руководстве ВВС склонялись к тому, чтобы создавать новое училище на юге России - поближе к курортам. И министру обороны Малиновскому[1] кто-то внушал эту идею.

Вот я и предложил создавать училище в Сибири: территория свободная, полигоны будут. Вершинин[2] говорит: «Подумай, где размещать». Прислал начальника тыла ВВС Полынина[3] и Матвеева. Мы облетели весь Алтай, и я показал им возможности Сибири. Горбатюк, заместитель Главкома по ВУЗам, был против.

Командующий СибВО генерал армии Иванов[4] сказал Малиновскому, что нет возможности строить училище имеющимися силами военных строителей, которые полностью заняты обустройством сухопутных войск округа. Иванов еще и забрал 6 миллионов рублей, предназначенных для ВВС, о чем мне пришлось докладывать Малиновскому. Мне удалось убедить секретаря крайкома партии Александра Васильевича Георгиева (Герой Социалистического труда) в том, что размещение училища в Барнауле во всех отношениях будет очень интересно городу. Решили звонить по этому вопросу Брежневу. Брежнев согласился, тогда и Вершинин выделил средства.

Я сам выбирал места для аэродромов в Барнауле, Славгороде и Камне-на-Оби. Из Баранаула сначала перевели в Рубцовск школу младших авиационных специалистов, перетащили туда самолеты учебной базы. Первым начальником училища был назначен полковник Филимонов В.Н. До того он был заместителем начальника Тамбовского ВВАУЛ.

В июне 1965 года летчик из полка ПВО Привалов в Новосибирске пролетел на МиГ-17 под мостом через Обь, мы этот случай разбирали, но летчика наказывать не стали: я и сам давно хотел там пролететь, только мне как командующему этого делать было нельзя.

Над территорией СибВО проходили траектории пусков с Байконура космических ракет. Поэтому во время испытаний и при посадке спускаемых аппаратов мой КП всегда был задействован, самолеты ВВС округа встречали космонавтов Терешкову, Леонова. В газете «Совершенно секретно» №12 1998 года поместили материал о «тайне НЛО», якобы упавшего в тайгу летом 1966 года. Я сам руководил его поиском и эвакуацией вертолетом Ми-4. Это был наш опытный спускаемый космический аппарат без экипажа. Его сначала эвакуировали на аэродром, а затем переправили в КБ в Москву.

 

В 1968 году в 58 лет я оставил летную работу, хотя здоровье еще позволяло летать без ограничений. На проходивших в тот год учениях я был единственным летчиком, бросавшим с кабрирования на МиГ-17 учебную ядерную бомбу. Метод заключался в следующем: самолет подходил к цели на максимальной скорости, над целью с перегрузкой 8,5g направлялся вертикально вверх, при снижении скорости до эволютивной бомба сбрасывалась и продолжала подниматься по инерции еще на 1500 метров, затем свободно падала, а я в это время со снижением уходил от места взрыва. Выдержать эти нагрузки могли только очень крепкие, не пившие и не курившие летчики.

Всего за четыре десятка лет в авиации я совершил свыше 7600 полетов, налет превысил 3100 часов. Это только по записям в летных книжках, а в войну мне приходилось много летать без всяких записей.

Было в небе всякое, но ни разу не пришлось аварийно покидать самолет с парашютом. В Сибири произошел вот какой случай. Как-то ночью вылетел на МиГ-17 по треугольному маршруту Новосибирск-Барнаул-Новосибирск, по времени продолжительностью час двадцать, на высоте 14 000 метров. Над Алтаем внезапно попал в мощнейшую грозовую тучу, которую метеослужба вовремя не обнаружила. Самолет беспорядочно закувыркался к земле, электропитание отключилось, все приборы и радиосвязь отказали полностью. Падение продолжалось всего несколько секунд, и на высоте 6000 метров мне удалось вывести обесточенную машину в горизонтальный полет, к счастью, двигатель продолжал нормально работать – на МиГ-17 это было возможно. Взял курс на Новосибирск, на аэродроме Толмачево кроме военных летали и самолеты ГВФ, а я без связи, даже без бортовых огней, в темной кабине. Поэтому осторожно зашел на посадку, сел не на основную, а на грунтовую полосу, зарулил на стоянку. Вскоре прибежали мои заместители – уже началась паника в связи с моим исчезновением, меня они нашли в летном домике за самоваром. А подведи меня тогда двигатель, пришлось бы катапультироваться под самый конец летной службы.

---

[1] Малиновский Родион Яковлевич (1898-1967 гг.), маршал, дважды Герой Советского Союза, в 1957-1967 гг. - министр обороны СССР.

[2] Вершинин Константин Андреевич (1900-1973 гг.), главный маршал авиации, Герой Советского Союза, в 1957-1969 гг. - Главком ВВС.

[3] Полынин Федор Петрович (1906-1981 гг.), ген.-полковник авиации, участник сов.-финской войны, в 1944-1947 гг. командующий ВВС Войска Польского, 1959-1971 гг. - нач. тыла ВВС.

[4] Иванов Семен Павлович (1907-19.. гг.), генерал армии, Герой Советского Союза, в 1964-1967 гг. - командующий войсками Сибирского ВО.